БЛАГОТВОРЕНИЕ

Полевое созревание
Волонтер и фотограф Дмитрий Марков рассказывает, как российская система соцобеспечения калечит детей и как с этим можно бороться в отдельно взятом доме.


(надпись под первым фото:) Федково, Псковская область

Это первая в России деревня для детей-инвалидов, которых волонтеры благотворительной организации «Росток» забирают из интернатов и пытаются приспособить к нормальной жизни.

Когда я пришел работать добровольцем в детдом для умственно отсталых детей в Псковской области, ребята старшей группы пообещали выбросить меня в окно. Будучи не намного старше их и трезво оценивая свои физические данные, я первое время старался не приближаться без нужды к периметру здания. Тем не менее, за месяц работы мы сильно сдружились: перед отъездом парни вручили мне оплетенную камышом бутылку самогона.

Подарок был крайне уместным: после всего увиденного хотелось только одного — напиться. Знакомство с обитателями самого глубокого социального дна стало одним из сильнейших переживаний за всю жизнь: помыкавшись пару недель в Москве, я вернулся обратно и продолжил свою волонтерскую миссию. Привыкнув более или менее к реалиям детского интерната, я испытал новое потрясение — взрослый психо-неврологический интернат (ПНИ) — место, куда отправляют ребят после 18 лет. Выглядит он, как большая тюрьма, и единственное различие между ними не в пользу первого. Если большая часть обитателей тюрьмы имеет возможность рано или поздно выйти на свободу, покинуть интернат можно только вперед ногами.

Ребята боялись интернатов, грозились вешаться и бежали из них, даже если бежать было некуда. Пропал смысл всей деятельности в рамках системы, — какая, к черту, разница, удавится человек неграмотным или освоив предварительно счет в пределах сотни? Стало понятно, что единственная помощь, которую можно оказать ребенку в системе, это помочь ее покинуть.

Благотворительная организация, в волонтерском крыле которой я состоял, имела несколько проектов с выпускниками: от семейного устройства до общинных форм проживания. Так или иначе, я познакомился и поработал во всех, а через год принял участие в открытии нового проекта.

Все начиналось с лагеря: договорившись с воспитателем старшей группы, мы забрали на лето из интерната четверых ребят и поселились в деревенском доме. В наши задачи входила социализация парней и освоение деревенского быта (мне, кстати, это требовалось не меньше). Выросшие в системе ребята имели своеобразные представление о том, как устроена жизнь без окна раздачи и прачки. Осенью мы не стали возвращать ребят в интернат, а начали готовиться к зиме. Органы опеки не разделили нашего энтузиазма и попытались свернуть проект. За полгода священной войны с собесом мы привезли в деревню все СМИ, до которых только могли дотянуться, — от «Новой газеты» до «Первого канала». В конце концов, война закончился нашей победой и заключением договора на патронат. Сейчас я уже второй год живу в деревне Федково.

Через наш дом прошло около 20 детей: для одних мы стали местом для каникул, для других последней возможностью вернутся домой.